Новости Гурен: Лейкоциты простили аниме

от 03 октября
{_google_reklama_728x90_}

Марат Гацалов стал не только режиссером, но и сценографом флагманского спектакля Новой сцены Александринского театра, и придуманная им декорация вызывает куда меньше вопросов, чем собственно сценический текст. Поместив зрителей в лабиринт из раскачивающихся на штанкетах зеркальных панелей, Гацалов отменил нормативную зрительскую оптику. Его «Теллурию» (Демон Скрытого Тумана) можно и нужно смотреть по-разному, не боясь чего-то не разглядеть или взамен увидеть свое отражение в зеркале. Рецензировать тоже, видимо, можно — и по-разному, и с точностью до наоборот. С одной стороны, первая театральная постановка свежего (и отличного) романа Владимира Сорокина оказалась совсем не конгениальна книге.

Александринская «Теллурия» не только не работает читальным залом, даже рекламный проспект из нее никудышный. Вместо того чтобы упиваться индивидуальным стилем и остроумием пятидесяти глав романа-антиутопии, подбирая к каждой соответствующий тип театральной эстетики (что казалось перед премьерой если не единственно возможным, то оптимальным режиссерским решением), Марат Гацалов топит текст в программной невнятице. Казалось бы, первый сольный выход артиста Александра Лушина с монологом о благодатных свойствах государства, который вдруг начинает подаваться с интонациями священника, служащего литургию, обещает зрителю увлекательное разнообразие актерских техник и перевоплощений.

Но это лишь обманка, если не язвительный реверанс в адрес бывшего руководителя Новой сцены Андрея Могучего, оставившего ее ради БДТ: «Иваны» Могучего начинались со схожего приема. «Теллурию» можно и нужно смотреть по-разному, не боясь чего-то не разглядеть.